Собственно говоря, всё делится на три части: пошлость, борьба с пошлостью, и страдание.
Это отличается от парадигмы "тирания, борьба с тиранией и страдание".
С чем борются, скажем, те самоотверженные люди, которые собирают деньги на лекарства, лекарства, добиваются и вправду чьего-то выздоровления, часто страдают за это? Не со злой волей, а с непробиваемым равнодушием - оно куда большую роль играет, чем то, что всё раскрадывается. Равнодушие - часть пошлости.
Разгоны того, что стыдно даже называть демонстрациями и митингами - старушка в костюме Снегурочки, человек в футболке с надписью - это не тирания, это пошлая карикатура.
Комментарии, со злобой в отношении тех, кто мутит воду (совершенно всё равно, бунтуя ли против власти, или помогая тем, кому помогать не приказано) - пошлость.
Пошлость гораздо прочнее тирании. Она вовлекает гораздо больше народу.
Интересно, кстати, что есть люди, которые сочетают участие в пошлости и борьбу с пошлостью. Потому что любое искреннее занятие - борьба с пошлостью. Даже эскапизм- борьба с пошлостью. В советское время были люди, которые жили от лета до лета, от отпуска до отпуска, и шли в горы, или на байдарках по порогам, или ещё что; они могли поддерживать в зимнее время брежневскую пошлость на словах и, они сами думали. в мыслях,- но в коротких промежутках их истинной жизни они боролись с пошлостью в себе. Сейчас сочетания другие, но смысл тот же.
С пошлостью - в отличие от тирании - нельзя бороться призывами, пропагандой и протестами. С ней можно бороться только своей собственной непошлой жизнью. Это может иметь форму культуртреггерства, но не обязательно - сам факт чьей-то осмысленной жизни на фоне всеобщей пошлости влияет, но медленно, очень медленно. Какая, в сущности, разница, есть ли на что-то формальные права, если то, на что они есть или их нет, с точки зрения большинства - психическое отклонение? Это куда важнее, чем права. Когда общество, а не государство, даёт человеку право на несогласие, оно перестаёт быть пошлым. Когда государство это право даёт, а общество всё равно пошло, право исчезнет, что бы ни было написано на бумаге.
Это, кстати, вовсе не значит, что я против протестов. Только надо понимать, что протест - это своя собственная, личная борьба с пошлостью, а не борьба за завтрашние изменения. Потому что завтрашних всё равно не будет.
Это не первое пошлое общество в истории, и не последнее. Всегда потом такое состояние сменялось, потому что новым поколениям жить старческой жизнью было мучительно. Но это процесс, занимающий десятилетия, это не политический процесс, а социально-культурный.
В современной России нет места для политики. В ней есть место, однако, для достойной жизни, если хотеть. И есть место для осознания реальности.
Всё это взгляд со стороны. Но я не думаю, что это имеет значение.
