А что до слушателей, то настроение менее интеллектуальных было выражено присланнной на пейджер запиской, адресованной второму участнику передачи - М.В. Розановой - следующего содержания: «Господа, пожилая женщина на всю Россию вещает – плевать ей на Брежнева. Это же некрасиво. Как же надо ненавидеть Россию. Какой-никакой, а возглавлял эту страну».
Быков в некоторых отношениях прав - стало ли потом лучше в сумме, это смотря как суммировать. Вопрос не в этом. Граждане тоскуют по стабильности. Правозащитники напоминают о преследованиях - но их было умеренное количество, этих преследований. Как сказал год назад один мой давний, но не близкий знакомый, уехавший из России в 78 году, и в то время вполне режим ненавидящий, сделавший с тех пор успешную научную карьеру в Штатах, - так вот, он меня совершенно поразил: а что, говорит, было такого ужасного? Висели светофоры - сюда зелёный свет, сюда красный. Не ходи на красный, и всё будет в порядке. Ну а пошёл, значит, знал, на что пошёл.
Я вспоминаю не очереди и даже не гнилую картошку зимой. В конце концов, к этому действительно можно относиться как к погоде. Ну вот живёшь ты в поганом климате, что ж, ненавидеть его что ли? Я вспоминаю пустое, вязкое, даже не вялотекущее, как шизофрения у правозащитников того времени по диагнозу ин-та Сербского, а просто не текущее время. Это - в возрасте, когда всё должно казаться прекрасно, о котором следует вспоминать с нежностью. И конечно, в укрытии - в квартирах друзей и у себя - и бывало прекрасно, но время всё равно не текло. А где-то сверху висела гиря, которая изредка - очень изредка - падала и кого-нибудь давила. От этого я, по существу, и уехал, и был для себя несомненно прав. Про это достаточно сходно говорит Пётр Вайль - то, что он говорит, для меня верно, но тривиально, а для Быкова, наверно, непонятно.
Так что же было, если концептуализировать? Коммунизм? Социализм? Тоталитаризм? Золотой век? Концентрационный лагерь? Да ничего подобного.
Была крепостная деревня. С умеренно строгим барином: ему надоело за всем следить, он понял, что народ и сам знает, чего нельзя совсем, а чего несовсем. Он разучился драть три шкуры, ему и одной хватало, да и ту он драл не очень талантливо. Он следил более или менее, чтобы крепостные оставались живы, и не слишком друг друга грабили. Ну, за всем он уследить не мог, некоторые всё же помирали. Где ж по нонешним временам найдёшь хороших управляющих? Да и поворовывали управляющие, но не свыше меры. Если не рыпаться, то были, как правило, обеспечены крыша и сапоги, ну опять-таки, бывали проколы, за всем не уследишь. Если рыпаться, то сначала предупреждали. Ну чем не рай?
Вот если это понять, то спорить не о чем. Если большому числу людей нравится быть крепостными у незлого барина, против этого не попрёшь.
